Тук
Традиционное жилище горного Крыма
Н.А. Валиева, архитектор (г. Симферополь)
Отстраненно-описательное отношение, выражающееся в фиксации наблюдений путешественников по Крыму в области строительной культуры национальных окраин Российской империи в 10—20-х годах XX века, было преобразовано в научное исследование. В частности, в Крыму начиная с 1924 года проводятся археологические и этнографические экспедиции с целью изучения многих аспектов материальной культуры крымских татар. В ряду фундаментальных задач этнографических экспедиций всегда есть изучение традиционного жилища, особенностей его соотношения с рассматриваемыми ландшафтами, строительными материалами, техникой возведения, а также формообразования.
Понятие «жилище» аккумулирует в себе огромные пласты народной культуры. Народное жилище — действительно чистый источник, в котором отражается истинная душа людей, живущих под этим небом на этой земле. Горные районы с наиболее выразительными примерами не могли не заинтересовать экспедиции. Например, маршрут 1924 года включал Бахчисарай, Керменчик, Аиргуль, Фоти-Сала, Гавры, Биюк Узенбаш, Стиля, Ай-Василь, Ялту, Гурзуф, Дегерменкой, Биюк-Ламбат, Партенит; а маршрут 1925 года проходил по Симферополю, Феодосии, Судаку, Кутлаху, Капсихору, Шеленю, Орталану, Бекчи-Эли, Уйшуню, Карасубазару (экспедиции Б.А. Куфтина) [5, с. 6].
В маршрут другой экспедиции 1925 года, организованной КрНКП (Крымский народный комиссариат просвещения), вошли Симферополь, Сарабуз, Абзлар, Евпатория, Кырк-Чолпан, Бой-Казак под Перекопом, Джанкой, Присивашский район, Тюп-Келегу, Колечь-Мечеть, Старый Крым, Орталан, Ай-Серез, Капсихор и др. — 55 наименований населенных пунктов. Экспедицию возглавлял У. Боданинский — искусствовед, этнограф, археолог, в ней также принимали участие О. Акчокраклы — историк, эпиграфист; А. Рефатов — композитор, музыковед [1].
Кроме того, в 1933 году было выполнено исследование курортно-оздоровительного потенциала Южного берега Крыма в труде Московского ГИПРОГОРа (Государственный институт проектирования городов, г.Москва) под руководством М. Гинзбурга [3].
Такой всплеск экспедиций, направленных на изучение самобытного искусства крымских татар, конечно, не прошел бесследно. Были сформулированы и обобщены некоторые черты строительной традиции, генезис развития форм жилища, в частности, горных и предгорных районов как наиболее выразительных примеров органичного соотношения целого и частного в природном ансамбле, главного и подчиненного в иерархии ландшафта, четких членений лаконичных форм.
По классификации У. Боданинского, традиционные жилища Крыма подразделяются на несколько типов.
1. «Чит» — дома-плетенки, каркас которых состоит из деревянных столбов с подкосами «пайванд», в них вплетается стена в виде корзинки из молодых веток лесного ореха «фындык» или «читлух». Внутри и снаружи такие стены обмазываются смесью глины с соломой «саман». Верх состоит из основной хребтовой балки «аркалык», которая опирается концами на фронтоны дома (ее часто делали из тополя). Поверх «аркалык» поперек положены «кериште» или «сайгак» — ряд балок на два ската на некотором расстоянии друг от друга. Концы их выступают снаружи под фасадом и дают типичный для татарских домиков выступ крыши «сачак». На концы «сайгак», «сачаклык», которые служат рамой для плетневой опалубки, лежащей на всей балочной системе, выкладывается слой глины, перемешанной с резаной соломой, и затем перекрывается татарской черепицей «керамет». Этот тип распространен по всему Крыму.
2. «Чатма» — бревенчатые избы. Стены состоят из широких и толстых дубовых досок, которые кладутся ребрами друг на друга и по углам связываются системой «макас» — щипцов; кроме того, доски укрепляются деревянными накладными дугами «пайванд», образующими на типовых фасадах стрельчатые арки, с помощью деревянных шипов «чуй». Отсюда такие дома называются «чуйлы-чатма эв», или «уй». Район распространения — горный, предгорный Крым.
3. «Сантрач» — каркас из дерева на вертикальных стойках «дерек», которые скреплены наискось подкосами «пайванд». Промежутки между стойками и подкосами закладываются кирпичом-сырцом «колп» и с обеих сторон обмазываются глиной с примесью соломы, а сверху белятся светлой жирной глиной. Районы распространения — центральный, горный и предгорный Крым.
4. «Таш эв» — каменный дом, сложенный на известковом растворе или глине, опоясывается в различных горизонтах дубовыми лежнями, связанными между собой системой «макас» — ножниц. Район распространения — центральный, горный, восточный Крым [1, с. 15—17].
Эски-Керменская экспедиция, организованная ГАИМКМ (Государственный академический институт материальной культуры, г.Ленинград) в 1929—30-х годах в районах Севастополя, Бахчисарая, Ялты (Дуванкой, Хаджикой, Отаркой, Заланкой, Каралез, Сюренъ, Фоти-Сала, Ай-Тодор, Черкес-Кермен, Ходжа-Сала, Адым-Чокрак, Чемлы-Озенбаш, Биюк и Кучук Узенбаш, Керменчик), исследовала форму жилища с точки зрения социально-экономического развития «потребителя» и строителя предгорья. То есть, как рассуждает в своей работе «Жилище Крымского предгорья» Н. Бернштам, прослеживается детерминированность в диалектическом развитии субъекта, порождающая ту или иную форму, определенную как этническая особенность [2].
Куфтин Б. в своем труде «Жилище крымских татар...» говорит об устойчивом взаимодействии разных этнических групп и выработке традиций форм бытия в местных ландшафтных условиях. Природа же, преломляясь через основное художественное содержание, являлась камертоном, проверяющим чистоту строя.
Жилище как важнейший элемент в наиболее сложном взаимообогащении культуры служит замковым камнем при создании свода правил и положений жизни разных этнических традиций. Оно находится в зависимости от природного окружения, что можно проследить при применении того или иного элемента, получающего распространение только в определенном историко-культурном контексте и не имеющего противоречий с природной основой.
Б. Куфтин тоже выделяет четыре главных типа жилых домов: городской горный, деревянный горный, предгорный, южнобережный, в своих архаичных чертах выявляющий связи с Кавказом и Малой Азией [5, c.7].
1. Городской горный дом со стороны улиц и двора отделен высокой стеной («дувар») из камня-песчаника, сложенного на глине. Небольшой со стороны фасада двор («азбар») состоит из двух частей на разных уровнях: нижнего и верхнего. В верхнем дворике («усть-азбар») обычно растут несколько фруктовых деревьев, виноград, завитый в живые беседки. Никаких хозяйственных построек и скота во дворе нет, так как скот круглый год в стаде. Если же хозяин ремесленник или торговец, то его мастерская или лавка имеют вход со стороны улицы, потому что дом строится исключительно для домашнего очага, куда не должен проникать взгляд постороннего. Летом, в сезон урожая, хозяева уходят в Качинскую, Бельбекскую или Альминскую долины на зимние заготовки: варить «бекмес» и варенье («татлы»), сушить фрукты, пастилу. В это время дом поручается соседям.
Одноэтажный жилой дом («бир къат») сложен из дикого камня на глиняном растворе с антисейсмическими горизонтальными лежнями из деревянных брусьев («дувар къушакъ»). Три стены сделаны из камня («таш дувар»), кроме южной, которая была плетеной («чубукъ дувар»). В ней устанавливались двери и окна. Чаще ее изготавливали из молодых побегов лесного ореха («фындыкъ чубукъ»), затем обмазывали глиной. Вход с крыльца ведет в сени («аят»), а оттуда две двери направо и налево в разные половины дома: жилую, рабочую и парадную, для гостей. Пол земляной, с гладко вымазанной и твердо утрамбованной глиной. Двух- или более скатная крыша возводится по системе стропил «макъас» (клещи), опирающейся на «кериш» — коньковую балку, лежащую поперек дома на продольных стенах. Стропил набивается по числу перекладин от пяти до шести пар, чтобы на перекрестье уложить коньковый брус («орта омур»). Ниже по скату еще два бруса — слеги («чатма омур»), на которые стелются доски («тахта»), а поверх глиняного раствора укладывается красная местная черепица. Широкий вынос («сачакъ») с защитой от дождя являлся навесом, укрепленным с помощью определенной системы деревянных перекладин, своими концами упирающихся в продольный брус («разан»). Снизу вынос подшивался мелкими планками в виде узора. Потолок прибивался гвоздями («демир мыкъ») к поперечным брусьям («кериш»). Наборные, с деревянной аппликацией потолки украшались розетками и расписными карнизами с букетами тюльпанов и роз. Стены гладко выбелены. К стене с входной дверью пристраивался очаг («оджакъ») с подолом на полу или глиняным возвышением («сет»). Рядом — встроенные деревянные шкафчики для посуды («долаф») и для омовения («сувдолаф»). Они не доходят до потолка, наверху полати для фруктов («мусандра»). У противоположной стены устраивался помост длиной во всю стену, шириной — по размеру постельных принадлежностей, «къамере» — место для омовений, закрытое шторой по деревяному карнизу в виде свода. В каменных стенах находились ниши, а вдоль стен устанавливались возвышения («сет»), покрытые матрацами, набитыми соломой («миндер»). Пол устлан шерстяными коврами. На стенах висят ковры («килим») и по-особому декорированные полотенца. Вдоль стен выше окон прибиваются полки, на которых расставляется разнообразная мелкая посуда, а в центре комнаты ставится маленький низкий столик «къона», или «маса», а когда он накрыт — «софра».
Жилая комната меньше парадной, окна небольшие, квадратные, забранные железной или деревянной узорчатой решеткой. Снаружи ставни, двери с полукруглыми верхними карнизами («кемерли къапы»).
В двухэтажных домах («эки къат») нижний этаж обычно выкладывался из камня, а верхний — из воздушного кирпича («къалыб»), то есть кирпича-сырца, высушенного воздухом, на каркасе из узких деревянных брусьев. Часто верхний этаж не соответствует по плану нижнему. Выступы верхнего этажа придают своеобразный облик («тереме») и поддерживаются деревянными гнутыми подпорками. Передняя стена нижнего этажа — не несущая, делается из плетня или кирпича-сырца («къалыб»). Особо срезанные стропила («чемен») врезаны в ригель («табан»), опирающийся на колонны («дерек»). Над колоннами нависает галерея, частью обитая досками. Пол верхнего этажа укладывается по деревянным поперечным балкам, врезанным в ригель («табан»), который, в свою очередь, опирается на колонны («дерек») с капителями («башлыкъ»). По назначению нижний этаж обычно бытовой, подсобный, где располагаются кухня и кладовые. Верхнему отведена роль чистого этажа для отдыха, приема гостей. В сенях верхнего этажа устраивали очаг для приготовления пищи.
Окна в плетневой стене крупные, с двойным переплетом, а в стене со стороны улицы — небольшие. Над окнами устраивали фигурные окошечки из цветного стекла, вставленные в узорно вылепленные из гипса рамы в виде розеток. Над дверьми — полукруглые арки, повторяющиеся в отделке камина. Основные художественные элементы интерьера решены в едином художественном ключе. Деревянные детали экстерьера, раскосы для галерей, навесы («сачакъ»), украшенные снизу тонкими деревянными дощечками, резные ветровые доски и черепичные крыши над ними, сливаясь в единую гармонию, передавали характерный облик городского дома горного региона Крыма. Весь строй дома: функциональное зонирование, планировка помещений, детали оформления, — все говорит о развитом типе жилища [5, c. 7—12].
2. Деревянный горный дом характерен для долин северного пологого склона южной крымской гряды на водоразделе Качи и Бельбека. Дома из дерева — срубы («чатма эв») из массивных досок, раскалываемых вдоль толстых дубовых стволов («емень») с помощью клина («тюп»). Доски поставлены ребрами и скреплены на углах глубокими зубцами накрест, концы которых выдаются на 30—40 см, с ребра доски скреплены брусьями-скрепами («пайванд»), прибиваемыми снаружи деревянными шипами («чуй»). Сруб ставится на каменный фундамент или цокольный этаж для выравнивания уклона. Сверху проходит обвязка горизонтальными брусьями для опоры массивных стропил в перекрест, по которым укладывается подконьковая слега («омур») при устройстве двускатной крыши. Потолков не бывает, и свод крыши производит приятное впечатление выступающими внутрь комнат рядами деревянных перекладин, поддерживающих свод очага. «Мусандра» над дверью во всю ширину очага предназначена для просушки фруктов. При данном типе дома даже бедняки пристраивают по другую сторону сеней («аят») вторую комнату [5, c. 8—10].
3. Предгорный дом из плетня или воздушного кирпича в плане состоит из двух—трех комнат с очагом. К дому пристроен в одну линию хлев для скота без передней стены. Вход расположен с другой стороны улицы. Крыша обычно двускатная, крытая землей с соломой, а поверх укладывается черепица, покоящаяся на двух стойках с развилками («чатал») для укладки конькового бруса. Стропила располагаются шагом 75 см и, опираясь на край продольных стен, образуют систему «макъас» под очень пологой двускатной крышей. Ареал — районы Симферополя, Карасубазара, Бахчисарая [5, c. 29].
4. Южнобережный дом развивался сначала из приспособленной для жилья горизонтальной пещеры, искусно высеченной в склоне горы. Затем три стены стали выкладываться из дикого камня, а передняя южная стена — из плетня. Покрытие предусматривалось плоское. Особенно древнее происхождение имеют одноэтажные дома. Это четырехугольное помещение, примерно посередине поделенное на две части плетневой перегородкой, к которой со стороны большей половины примыкает просторный очаг с обычным раструбом, выходящим отверстием в плоской крыше, обложенным камнем. Вдоль всего помещения с середины одной боковой стены на другую опирается толстое круглое бревно, поддерживаемое изнутри большой комнаты столбом с массивной капителью. Сверх того поперек настланы более тонкие перекладины на расстоянии 30—35 см, забранные толстыми досками, на которые насыпана земля, утрамбованная особой колотушкой («басамакъ»). Для стока воды по краю крыши устривались деревянные желоба. Меньшая комната имеет стену, несколько отступающую вглубь, и образует пространство, превращенное навесом крыши, опирающимся на три столба, в небольшую галерею. Рядом с входной дверью находится дверь в спальню. В большой комнате нет окон, только в крыше по сторонам среднего бруса имеется два небольших отверстия, освещающих помещение, которые можно закрывать в непогоду. Спальня освещается боковым светом из окон. В южнобережных домах обязательны возвышения по сторонам стен для постельных принадлежностей и посуды («бадракъ») и деревянные лавки («бадракъ тахта»). За очагом находится низкое возвышение из глины («сече») или из камня («таштан»), покрытое матрацем («миндер»). В углу у стены напротив очага располагается особой формы корзина для ссыпки зерна или деревянный ларь с закромом («амбар»), а на высоте стены — широкий купол («къалпакъ»), служащий раструбом над очагом. Внутри купола для подвески казана устанавливаются две палки («таякъ»), на которые крепится третья («чингиль оджакъ»), а на ней — цепь для казана. Сверху вдоль стен на резных подпорках («папи») располагаются полки («раф»), сделанные в виде уточек. В каждом доме обязательно предусматривалось место для омовения («амам»), огороженное в одном из углов комнаты. Для большой семьи предусматривалась столовая («ашхане»).
Дальнейшее развитие дома в сторону увеличения числа комнат обычно происходило путем достройки верхнего этажа в сторону склона. Впереди основного фасада дома не в ряд с прочими создается комната с отдельным входом без отопления («саба»), которая при соединении с домом одной крышей образует особый крытый дворик («аят»), откуда ряд дверей ведет во внутренние помещения. Этот дворик является как бы нижним балконом, где устраивается очаг, где проводит все свое время семья. С наружной стороны очага сооружается печь («фурун») для выпечки хлеба. Дом чаще увеличивается не в горизонтальном, а в вертикальном направлении, куда ведет внутренняя или наружная лестница («мердивен»). Каминные трубы проходят снаружи, подчеркивая вертикаль. В наиболее чистом виде этот тип дома сохранился на южном берегу, но его детали имеют распространение и по северному склону крымских гор [5, c. 41—44].
Б. Куфтин в результате своего исследования горного жилища крымских татар выводит интересное заключение: жилище Крыма, «поражающее опрятностью и порядком», соответствует «основным требованиям к жилищу в смысле нормы воздуха, света, вентиляции, тепла, равномерной обогреваемости… Это указывает на дальнейшие пути для развития татарского дома, который, имея необходимые задатки и своеобразный художественный облик, должен в дальнейшем органически развернуть заключающиеся в нем возможности национального стиля» [5, с. 51].
Дореволюционное издание работы М. Дубровского «Жилище горных татар» изобилует лирическими зарисовками: «Деревни раскинуты по обоим склонам яйлы в долинах рек и ущельях. Маленькие выбеленные домики с черепичными или земляными плоскими крышами с верандами на фоне гор представляют своеобразную живую картину от Севастополя до Судака» [4, с.1—2].
Заинтересованный исследователь всегда обратит внимание на мельчайшие характерные детали быта, если речь идет о таком деликатном вопросе, как жилище. Автор, рассматривая и обобщая типичные черты развитого горного дома, остановил свое внимание на южнобережном доме Бекира Аджи-Селима и его семьи из 6 человек.
Дом построен по склону уклоном до 22 градусов, так что задняя линия крыши сливается с дорогой, в то время как по переднему фасаду он имеет два этажа. Поэтому комнаты нижнего этажа, а также задние комнаты верхнего наполовину уходят в землю и планы этажей не соответствуют друг другу. Боковые стены сложены из грубо отесанных камней толщиной 60 см, связанных глиной. Камни в большинстве случаев плоские, высотой 10—15 см и длиной 40—50 см. Стены внутри оштукатурены глиной и выбелены. Они имеют множество ниш («долаф») для складывания мелочей. От одной стены до другой проложено по земле бревно диаметром 12—13 см с установленными на нем 6-ю дубовыми четырехгранными колоннами, крайние стоят вплотную к стенам. Сверху колонны снабжены короткими брусьями своеобразной формы — капителями «башлыкъ», на которых лежит длинный, связывающий колонны брус, упирающийся своими концами в стены («разан»). На расстоянии полтора метра в глубь дома таким же образом ставится другой ряд колонн, параллельный первому и составляющий остов передней плетеной стены. Высота обоих рядов одинакова, только во втором колонны распределены так, чтобы между ними могли разместиться окна и двери с перемычками. Между двумя рядами положены 16 балок с консольными выступами до 30 см в перевязке с горизонтальными тонкими брусьями, все обмазано глиной в уровень с колоннами и образует стену толщиной в 12—13 см. Посередине параллельно боковым стенам проходит каменная стена, разделяющая комнаты в высоту до двух этажей.
Задние стены — тоже каменные, поверх стен уложены две балки высотой 25 см, на которые положены короткие потолочные балки высотой 14 см, шагом в 40—50 см. Концами они укреплены в стенах, передней и задней, другими концами опираются на среднюю стену. Потолок не плоский: посередине выше, к краю постепенно понижается. Он подшит бревнами, расколотыми пополам, плоскими сторонами вниз, сверху засыпан землей и утрамбован глиной и служит полом для верхнего этажа. Пол в нижнем этаже также земляной.
Передняя комната верхнего этажа располагается над левой нижней. Боковая и задняя стены каменные, остальные — фахверковые и плетеные. Толстая балка укреплена концами в стенах и несет на себе 8 пар балок высотой 14 см с шагом в 47 см. На расстоянии 70 см от стен четыре толстых бревна образуют раму, пространство между ними засыпано землей и утрамбовано глиной. В заднем левом углу отгорожена баня («амам»). Вдоль стен устроены напольные возвышения. Все стены с окнами и дверьми из плетенки, обмазаны глиной, каменные стены — глухие.
Самая большая комната в доме перекрыта двумя балками, поверх которых — три ряда тонких подбалок по шесть штук в каждом. В крыше вблизи заднего левого угла проделано окно вентиляции, закрываемое зимой и в дождь. С правой стороны помещено отверстие для печи, которое выходит на веранду. Переднюю комнату с двух сторон огибает большая веранда, которая в конце комнаты заворачивает под прямым углом вправо. Короткие балки с выступающими концами, на которых крепятся колышки, закреплены на столбах-колоннах («дерек»). Выступающие концы балок придают характерную типичность плоской татарской крыше. Поверх них проложена бревенчатая настилка, засыпанная землей и утрамбованная, что и составляет плоскую крышу с небольшим уклоном к фасаду дома. Для стока воды по углам вставлены жестяные или глиняные трубы. К нижнему этажу пристроена кухня. Стены толщиной до 30 см из камня, более мелкого, чем в стенах дома, однако позволяют установить окно. С правой стороны к кухне примыкает печь для выпечки хлеба («фурун»). Крыша кухни идет в уровень с верандой второго этажа.
По всему дому в окнах деревянные решетки толщиной в 3 см. В зимнее время окна закрываются с внутренней стороны застекленными рамами или деревянными щитами, а на втором этаже имеются наружные ставни особой конструкции: сверху и снизу прибиты тонкие деревянные планки, между которыми передвигаются по желобам деревянные детали. Во всем доме насчитывается пять печей: три внутренние («оджакъ») и две наружные. Первая наружная, вроде камина, устраивается в каменной стене, недалеко от угла, заглубляясь на 2/3 ее толщины, которая кверху сужается и у потолка переходит в узкое отверстие в виде трубы, выходящей наружу. Вторая — «фурун». Над очагами для отвода дыма на высоте 120—130 см от пола на двух деревянных опорах установлен «къалпакъ». Печи внизу и на втором этаже сложены из камня на глине. Весь дом выбелен известью, кроме боковых стен [5, с.16—21].
Данное подробное описание — одно из ранних свидетельств изучения строительно-технических приемов возведения жилища в горном Крыму — является научным источником не только чисто прикладного характера, но и для воссоздания своеобразного поведенческого стереотипа обитателей жилого дома, их предпочтений, их уклада жизни, эстетических пристрастий как со знаком плюс, так и со знаком минус. А пройденная временная дистанция только увеличивает эффект присутствия во времени и пространстве.
Н. Бернштам в упомянутой работе «Жилище Крымского предгорья», написанной в 1931 году, также обращает внимание на усложнение приемов техники и постепенную дифференциацию коренного населения, что выражается в строительстве жилого дома заранее с расчетом на два семейства. Автор усматривает подобное положение в развитии собственности как неизбежное при дроблении хозяйств и, следовательно, жилищ. В качестве примера он рассматривает дом Сеит-Кады, где имеются две отдельные кухни, два отдельных марша лестниц, а также удвоенное количество семей [2, с. 35—37].
При необходимом расширении полезных площадей, когда нижний этаж превращается в лавку, кофейню и т. п., в скале выбиваются дополнительные площадки. Сложившийся тип дома с включением хозяйственных построек является типичной формой проявления комплексного хозяйствования. Автор передает свои впечатления от интерьеров и обрядов: «Стены в платках, чадрах, полотенцах по углам… При постройке дома устраиваются шесты в виде ворот, на которые навязываются куски материи, чем больше, тем больше дом и богаче. Длина материи — длина жизни… При постройке освящают землю “тумар” [амулет. — Н.В.] от муллы, чтобы заложить в фундамент. К колонне дома крепится голова барана от “Курбана” [праздник жертвоприношения. — Н.В.], что отражено в орнаменте карнизной доски — завитки рогов в форме капители» [2, с. 32—34].
Н. Бернштам обращает внимание и на технических вопросах при возведении домов из плетня, кирпича-сырца, самана, камня, дерева. Отсутствие достаточного количества земли и рациональное скотоводство (мелкий рогатый скот) заставляет жителей прибегать к наиболее эффективному использованию естественных природных возможностей: пещерных навесов (под хознужды, для ночевок скота частного и общественного стада, для сушки табака), загонов с каменной или плетневой оградой. Если загоны облицовывали внутри деревом, то получалось теплое экономное жилое помещение. При строительстве использовали глину, смешанную с соломой, для кирпича-сырца, для чего ее обычно замешивали в земляных углублениях при помощи лошадей, а форму придавали ящиками без дна. Полученный кирпич сушили на солнце, не обжигали. Для укрепления остова самана, плетня, фахверка делался каменный фундамент, цокольный этаж — бутовый в коробке двухпанцирной кладки с заполнением из мелкого камня, а углы выкладывали из тесаных камней. Перемычки в домах были деревянные размером 1,5 ґ 2 м, дымоход плетневый, обмазанный глиной с двух сторон. Фурун — печь для выпечки хлеба — конусообразной формы с основанием 1,5 ґ 1,5 м и высотой 1,5 м, полезной площадью 80 ґ 80 см, высотой 50 см. Внизу располагался курятник [2, c. 31].
Представления о пространстве как ландшафте, завораживающем дух своей красотой, где ближние и дальние планы образуют палитру тончайших переливов голубого, синего, бирюзового, темно- и светло-зеленого, скорее всего входят в сознание человека, живущего в горной местности и строящего свое жилище сообразно этому окружению, в соподчинении ему. К тому же горы — это всегда динамичные проявления роста земли с вытекающими отсюда и водными артериями, и земными колебаниями, и крутыми скальными склонами, и неустойчивыми оползневыми участками. Существует много факторов, усложняющих и проживание, и строительство в условиях сильно пересеченной местности. Тем интереснее и привлекательнее постигать основные принципы и приемы, складывавшиеся на протяжении тысяч лет проживания людей в горах Малой Азии, Кавказа, Балкан и Крыма. Это был опыт мужества, целеустремленности сильных духом людей, привыкших к сложным испытаниям горных ландшафтов.
Природные доминанты всякого архитектурного ансамблевого представления ведут главную тему, к которой впоследствии присоединяются следующие, одна за другой, постепенно образуя иерархическое пространственное соединение, называемое горным поселением. Постоянная перспективная визуальная связь жителя и его горного окружения, своеобразный мысленный диалог ритмических, колористических, светотеневых проявлений развивают вкус, заставляют искать, исходя из природы разных материалов, адекватное отражение сложнейших эстетических переживаний. Методом проб и ошибок человек приходит к воплощению своих художественных представлений о том, каким должен быть дом в содружестве с горами и соседями.
Террасное земледелие, которое затрудняло выращивание зерновых культур, в то же время с очень давних пор позволяло культивировать садовые и виноградные сорта до виртуозного уровня. Уже в VII в. до н. э. прибывшие из Милета греки «нашли здесь издавна существовавшие виноградники. Столь древнее начало широкого развития таких интенсивных культур обязано умению местных обитателей совершенно правильно оценивать климатические и почвенные условия местности и использовать все добытое многовековой практикой на поприще специальности» [8, с. 9—10]. Пропорциональные соотношения площадей застройки и садов горных долин, постоянная экономия земель, пригодных для посадок, заставляла жителей строить плотно, выжимая возможный максимум, пригодный для жилья большой семьей.
В цветущую эпоху развития крымского садоводства, во времена ханства, когда и площади были значительно больше, и население многочисленнее, к этому делу прилагалось много труда, средств, знаний. Было построено множество водопроводов, фонтанов, расчищались родники и прокапывались канавы. Некоторым 300—400 лет. Многие имеют названия: Дермень-арык, Крави-арык, Азис, Мезарлык, Хадынлык, Ярбинан. Но самым живым и доказательным памятником высоты развития оросительного дела в старину служит само татарское население, его опытность и любовь к садоводству, его искусство в обхождении с водой, в умении провести ее к поливному участку, в замысловатом распределении ее по поверхности поливного участка, иногда на таких крутых и неудобных склонах, по которым и пройти достаточно трудно. Это искусство скоро и легко не приобретается и потому составляет важное наследие, доставшееся современному Крыму [8, с. 28—29].
Когда началось изучение этого пропорционального соотношения в долинах горных рек Булганака, Альмы, Качи, Бельбека, Чоргуна, Салгира Рухлов пришел к выводу, что аллювиальные отложения, именно речной ил с прослоями песка и гравия, а также делювиальные отложения из мергелистых глин, как проказа механического разрушения окружающих гор [8, с. 11], а почвы, содержащие известь, гораздо плодороднее и ценнее, чем почвы чисто широтные [8, с. 16].
Сады и виноградники органично нанизывались на водные артерии горных рек, создавая высокопродуктивные хозяйства, где самым важным элементом для полива был древний механизм водоподъема — татарское колесо, приводимое в движение упряжною силою. На ободе колеса имеются особые камеры, которыми зачерпывается вода, затем при вращении, достигнув высшей точки, вода выливается на желоб, диаметр колеса 3 сажени, высота подъема 2,5 сажени, скорость 3000 ведер в час. Дешевизна и простота устройства поддерживают его применение. Затем, после филадельфийской выставки 1876 года, стали применяться и ветряные двигатели.
Создатели удивительнейших сортов фруктов и винограда, поражавших вкусовыми качествами самых искушенных дегустаторов, жили в этой же системе горной водной артерии, не нарушая, а дополняя ее биологический баланс, соподчиняя природному ансамблю сотворенную ими жилую среду.
И. Пузанов в своем «Путеводителе по Крыму» 1926 года приводит сведения о Байдарской долине как одной из наиболее плодородных и населенных в западном Крыму, где расположен целый ряд крымскотатарских деревень: Согстин, Календия, Скеля Бага, Уркуста, Кучуккой, Кикшну. Они очень живописны, и к самому морю тянутся их сады и плантации огородных культур [6, с. 157].
Около Ялты на склоне горы и отчасти по берегу речки Гувы лежит Дерекой (деревня в ущелье). Улицы узкие, кривые и не все доступны для езды. А Ай-Василь почти не видна из-за зелени. Сакли и дома увиты виноградом и окружены фруктовыми садами, которые орошаются многочисленными ручейками. Из Ай-Василя ведет верховая тропа сосновым лесом на яйлу и далее в деревню Биюк-Узенбаш [6, с. 232].
Деревня Корбек, или Корбекли, утопала в зелени фруктовых садов и вековых орехов. Здесь при многих домиках содержались маленькие огороды, игравшие роль цветника или даже садика, так как в них кроме кукурузы, фасоли и других овощей встречались розы, мальвы, шелковицы. Обилие воды позволяло всей этой растительности на южном склоне Чатырдага почти у самой подошвы горы устроить роскошную жизнь. Душистым, превосходным медом деревня славилась далеко за ее пределами [6, с. 253].
Жители деревень по долинам Бельбека, Качи, Альмы, Чоргуна, Салгира, Карасу занимались скотоводством и огородничеством, выращивали яблоки, груши, абрикосы, персики, грецкие орехи, инжир, маслины, помидоры, перец, баклажаны, виноград и т. д. Работая с рядом ограничений, допущений, долинные жители приобретали бесценный опыт скрупулезного проникновения в поставленные задачи, будь то секреты садоводства или виноградарства или строительство жилых домов, достойных этих ухоженных участков с деревьями, усыпанными плодами, кустарниками, а также чаирами, или лесными садами, воспринимавшимися как один большой сад всего Крыма.
Поиск народными зодчими материалов, пригодных для строительства, при изучении их тектонических свойств, работы в разных режимах, соединениях постепенно пополнялся, раздвигая технологические рамки возведения домов, включения деталей в органичное целое, призванное воспроизвести в жилище представления о строении мироздания. Самое важное для человека архитектурное произведение — дом. Здесь рождаются дети, они растут, изучают основы бытия, создают новую семью и далее по циклу. Дом — главный воспитатель этнических особенностей жителя данного ландшафта, его постоянный жизненный спутник, стены которого всегда помогают, защищают от различных превратностей непростой жизни горного края. «Потому что не только древние общепринятые обычаи находились в совершенной гармонии с древними зданиями, предметами обихода и украшениями, но даже манеры людей равным образом подвергались воздействию окружения, а также воздействовали на окружение или отражались в нем. Правильнее сказать — архитектура и все окружение представляли собою в каждый отдельный отрезок времени единое целое с жизнью народа, когда бы и где бы ни существовала архитектура» [7, с. 49].
Строя новый дом для вновь созданной семьи, народный мастер воспроизводил основы жизни, вкладывая в такое ответственное дело все свои знания и представления рода о том, какой должна быть душа семьи, что определяет ее стабильность, покой и мир. Б. Куфтин из своих путешествий по Крыму в экспедициях 1924—1925 годов привозит очень интересный аспект характеристики горного жилища — его ансамблевое развитие как в системе природных отношений доминант, так и в структуре самого сотворенного людьми организма «касаба» (поселения). Б. Куфтин так зримо описывает картину восточнобережного жилого ансамбля: «…отступают от моря в глубине долин поселения “касаба”, подрезают значительно члененный в этой части горный хребет», так как поселения избегают открытых поверхностей и развиваются у крутых горных склонов. «Улиц в такой деревне, собственно, нет совсем. Вместо них имеются кривые каменные лестницы в узких промежутках между двухэтажными домами, которые в виде четырехугольных правильной формы ящиков громоздятся один над другим, образуя по склону ущелья сплошную многоярусную постройку. Фасад каждого жилого дома с выступающим балконом-крышей на колоннах, обращенный обычно на юг, прекрасно виден, то есть его не закрывают нижерасположенные ряды строений. Дворовые постройки неразвиты и ограничиваются небольшими навесами, а часто и совершенно отсутствуют. Двором служит нередко крыша нижележащих домов, которая, прилегая своей задней стороной к горным склонам, представляет собой продолжение террасы, но отделанных площадок, на которых лепятся вышележащие постройки. Часто ко многим домам нельзя пройти иначе, как по крышам. В двухэтажных домах нижний этаж имеет назначение выравнивать площадки по склону для верхнего этажа, который в таком случае заходит вглубь своими задними помещениями за пределы нижнего этажа. Вообще, задними стенами дома часто служит вертикально срезанный склон горы. Углубляются в гору также часто и боковые стены» [5, с. 42].
Б. Куфтину предшествовало наблюдение М. Дубровского: «Айсерез, Кутлак, Ворон окружены со всех сторон плотным кольцом гор, удалены от культурных центров. Горы разделяют их и затрудняют общение», и потому постепенно вырабатывается свой определенный местный менталитет. Деревни расположены «террасообразно по обоим склонам ущелья, так, что плотная земляная крыша каждого дома служит двором соседнего верхнегo. Постройки очень скучены, непосредственно примыкают одна к друтой, вследствие чего невозможно найти совершенно изолированную усадьбу среди узких кривых улиц» [5, с. 14—15].
По северному склону крымских гор Б. Куфтин тоже исследует рисунок соподчинения жилого дома характеристикам ландшафта. Рассматривая двухэтажный дом Рамазана Ахмета деревни Биюк-Узенбаш на перекрестке улиц близ общественного фонтана на склоне горы, «превращенный в террасу, отвесный край которой в сторону улицы укреплен каменной кладкой в виде вертикальной стены более двух метров высоты, углом вперед. Узкой же стороной дом подходит вплотную к самому краю террасы», и как бы продолжением дома является подпорная стена. Широкий фасад дома обращен на свободную площадь террасы в открытый двор. Задняя стена выходит в переулок, четвертая стена упирается в гору, теряет нижний ярус и становится одноэтажной деревянной постройкой.
Нижний этаж дома размером 10х4,5 м. Три его стены выполнены из камня, а четвертая плетневая.
Основой для верхнего этажа служат две системы балок («разан»), в передней части дома идущих в продольном направлении, а в задней части дома — поперечно. Балки эти, представляющие собой почти не обработанные стволы толстых деревьев диаметром 35 см, выдаются своими концами на 1,75 м наружу, служа основанием для балкона верхнего этажа. Передняя система состоит из 8 балок, имеющих в длину 6 м. Одним своим концом эти балки покоятся на внутренней, делящей нижний этаж на две части стене, другим же опираются на переднюю стену, где положено такое же, как сказано, выступающее наружу бревно, свешиваются, образуя основание крытого висячего балкона («софа»). Вторая система балок также состоит из 8 рядов толстых бревен, которые одним концом упираются в заднюю, совершенно глухую стену, а другим, выступающим наружу, — на перекладину («табан агъач»), лежащую на столбах или колоннах («дерек») нижней галереи [5, с. 20].
У данного дома, имеющего крышу в четыре ската, изменено соответственно положение стропил. Крыша галереи, огибающей всю переднюю и боковую стороны дома, является продолжением скатов крыши, но конструктивно образуется самостоятельной системой стропил, более тонких жердей, называемых здесь «окълукъ» [5, с. 21], а поверх стропил вся крыша покрыта досками, сверху коих по раствору выкладывается черепица-татарка: первый слой вогнутой стороной внутрь, а второй — наоборот.
Всего в доме четыре комнаты: две внизу и две наверху. В нижней части с правой стороны отделена сенями комната «саба», или «сабалы эв», в 4 кв. м без очага — гостиная с большим двойным окном. Большая левая комната — площадью 5 кв. м, высотой 2,5 м, к наружной стене которой примыкает очаг из камня и глины в виде четырехугольной печи. Труба без изгиба выходит на крышу, а внутрь очаг открывается широким входом, являясь как бы выступом комнаты, освещенным маленьким окошечком, проделанным в стене самого очага. Комнаты освещены как окном с галереи, так и высоко расположенным окном в сторону улицы. В потолке — отверстие с дверцей для лестницы, которое закрывается по мере надобности. В доме есть и дополнительная наружная лестница. Сруб размером 6 ґ 4,2 м второго уровня с дверью, украшенной округлым карнизом, ведущей на галерею, и люком в полу для нижнего этажа имеет окно в задней стене. К нему пристроена вторая комната из плетня с отдельной дверью и двумя окнами, выходящими на галерею, она предназначалась для гостей.
Куполообразная печь «фурун» во дворе под навесом с размером фундамента 2 ґ 2 м, высотой 0,75 м вылеплена из глины, в ней два отверстия: с устьем у основания и дымоходом сбоку, повыше. Когда печь достаточно вытоплена, дымоход закрывается [20—21]. «Весь дом представляет собой внушительное сооружение, напоминая о прошлом богатого некогда крупным строевым лесом края» [5, с. 22].
Дом типичен для горного края: галерея без колонн, нижний этаж для хозяйственных нужд, «магаза», где хранится собранный виноград и инвентарь для изготовления вина. Дома расположены свободно с фруктовыми деревьями во дворах. Такова типичная зарисовка для Узенбаша, Керменчик, Стиля и соседних с ними селений. Б. Куфтин, описывая горные деревни, заметил особенный эффект неожиданности вырастания: «Подходишь к такой деревне близко, видишь вокруг только высокие горы, поросшие лесом, но вдруг неожиданно за поворотом перед глазами открывается склон, покрытый живописными воздушными постройками» [5, с. 22]. Архитектура, удивительно органичная в соподчинении ландшафту, оттеняется зеленым кружевом садов.
У каждого из цитируемых авторов свой взгляд на изучаемый предмет, в котором отражается как их интерес, так и потребности времени. Хотя такой портрет крымского горного жилища очень долго оставался невостребованным, он обладает огромным потенциалом, способным на равных участвовать в создании новой стратегии в решении жилищной проблемы, которая периодически ставится Международной Академией архитектуры при проведении международных конкурсов с целью создания оригинального регионального жилища, выработки новых идей, моделей структур, технологий в условиях тотального кризиса в использовании земельных ресурсов.
________________________________________
Список использованной литературы
1. Боданинский У. Археологическое и этнографическое изучение татар в Крыму. — Симферополь, 1930. — 31 с.
2. Бернштам Н. Жилище Крымского предгорья. — М., 1931. — 46 с.
3. Гинзбург М. Районная планировка: архитектура, обследование, решение / Авт. кол. ГИПРОГОР г. Москвы. — М., 1933. — 126 с.
4. Дубровский М. Жилище крымских татар. — Симферополь, 1914. — 23 с.
5. Куфтин Б. Жилище крымских татар в связи с историей заселения полуострова. — М., 1925. — 68 с.
6. Пузанов Н. Крым. Путеводитель. — М., 1926. — 123 с.
7. Райт Ф.Л. Будущее архитектуры: Пер. А. Гольштейна. — М.: Стройиздат, 1960. — 246 с.
8. Рухлов Н. Обзор речных долин горной части Крыма. — М., 1915. — 492 с.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Подбрани статии за собственици на имоти.За купувачи и продавачи си има други места.
[
www.sobstvenik.com]
Редактиран 1 път(и).Последна редакция на 2010-03-10 22:28 от OwnerBG.
